На обломках рая. Городская робинзонада - Олег Северюхин

Время прошло мало, но скоро все эти симптомы проявят себя. Голова разрывается и соображать стал туго. Нужно ехать в больницу. А что там делать? Кто мне там поможет. Нужно искать более приличную, то есть крупную аптеку. Нужен антигюрзин, он универсальный для укусов всех змей. А кто-то и когда-то видел этот антигюрзин? Я ни разу не видел и не знаю, есть ли он в аптеках. Должен быть, потому что змей отлавливают, берут у них яд, но гонят его за границу, потому что он на вес золота. А наш гражданин таковский, как говаривала моя бабушка, он и без антигюрзина обойдётся. Если не будет, то обязательно нужны марганцовка, новокаин и адреналин слабый-слабый раствор. Затем анальгетики для обезболивания, питьё обильное и покой, если доживу до этого.

Правая рука была как не своя. Подъехал к аптеке, знаю одну солидную около завода. Закрыта. Дверь не из стекла, чтобы её можно было открыть кирпичом. Вот он, пригодился автомат, который я возил с собой всегда и везде. Хотя он и малокалиберный, но дверь покоцал изрядно и выбил внутренний замок, превратив его в изуродованный кусок железа.

Главное в аптеке – не нарушать наведённый там порядок. Можно свалить все в кучу и не найти ничего. Новокаин нашёл. Адреналин тоже, препарат опасный, говорят, на сердце сильно действует. Марганцовку нашёл. Димедрол в таблетках и ампулах. Это против отёков и аллергии. Если выживу, сделаю аптечку на все случаи жизни. Обколол новокаином большой район вокруг укуса. Посредине чуть-чуть ввёл адреналин. И сделал укол димедрола. Все промыл слегка розовым раствором марганцовки.

Вы можете себе представить, как я делал себе уколы, если я вообще уколов боюсь? Как жить захочешь, лапу себе отгрызёшь, чтобы спастись. Так и я, колол себя без пощады, втыкая иглу в мягкие ткани. Теоретически я знал, как это делать, а вот практически не приходилось.

Буквально в считанные минуты боль стала утихать, а правая рука стала приобретать подвижность, но меня потянуло в сон. Шатаясь, я вышел из аптеки, сел в машину и поехал в свою резиденцию, рискуя свалиться в яму от того, что машину мотало из стороны в сторону.

Выпив воды, я просто упал в постель и провалился в темноту, ощутив приятную прохладу и какую-то невесомость.

Я шёл по темноте и недоумевал, как в кромешной темноте может быть такая ровная дорога и почему я не натыкаюсь на какие-то предметы. Или же я нахожусь на поверхности огромного стола и дальнейшее движение вперёд (а куда оно вперёд? Может, вперёд это как раз назад) приведёт к тому, что я свалюсь с ровной поверхности и полечу в бездну, которая окажется ещё темней, чем темнота на поверхности.

Внезапно свет ослепил меня, и я очутился перед стаей волков, которые рыча надвигались на меня как на препятствие, мешающее им стать властелинами окружающего мира и начать эволюцию по превращению волка в человека. Волкочеловека – сильного и безжалостного к своим врагам, нежного к волкодамам и волкодетям, красивого с постоянной проседью в темных волосах.

Я схватился за пистолет, висевший у меня на поясе, и попытался зарядить его, но что-то мешало мне это сделать. Пистолет был грязным. С усилием мне удалось загнать патрон в патронник и произвести первый выстрел. Пистолет выстрелил, но как-то нехотя, как будто он не занимался физзарядкой и любое движение причиняло ему боль или большое неудобство. Второй выстрел был как-то поживее. Третий, четвёртый и последующие выстрелы были выстрелами проснувшегося и готового к бою оружия.

Мои выстрелы не причинили никакого вреда волкам. Я просто в них не попадал. Громкий звук отпугивал их, но не пугал так, чтобы они убежали, поджав хвост. Плохой стрелок – верная добыча для волка.

Заскочив в дом, я взял автомат и стал выслеживать волков, сидящих возле моего жилого модуля. Нескольких волков я убил, но они стали прятаться под стенами модуля в недосягаемости от меня. И количество волков все прибывало и прибывало. Они как будто сообщались между собой с помощью телепатии, а, может быть, и с помощью технических средств.

– Этого не может быть, – говорил я сам себе.

– Почему не может быть? – возражал я и тут же отвечал, – Волки умные и организованные животные с высоким уровнем дисциплины. Примерно, как немцы, которые даже цвет формы «фельдграу» выбрали под цвет волчьей шкуры. Немецкая инженерная мысль была самой передовой. Америка до сих пор пользуется заделами немецких изобретений, а в России ещё функционируют станки, полученные в счёт репараций.

Человек исчез с земли, но свято место пусто не бывает. Кто-то должен заменить человека. Не обезьяны же будут менять его. Они за тысячи и десятки тысяч лет не продвинулись в эволюции дальше горилл и шимпанзе и вообще не факт, что люди произошли от обезьян. Если бы люди произошли от обезьян, то при спаривании обезьяны с человеком получались обезьяночеловек или человекообезьяна. Мы совершенно два разных вида существ, продукты двух разных, ведущихся параллельно экспериментов.

И второе, самое главное, пока жив я, ни один волчара не посмеет занять место человека в этом пустом мире. Я здесь главный, я – царь природы и если хотите быть живыми, держитесь от меня подальше или служите мне верой и правдой, как это делают собаки, или гуляйте сами по себе, как это делают кошки.

Я пристегнул к автомату штык-нож, надел кевларовый пиджак и титановый шлем спецназа, лёгкий, но прочный. Почистил пистолет и автомат. Положил в карманы несколько гранат и хотел выйти на улицу для последнего и решительного боя.

– Стой, – сказал я себе, – а если тебя укусит волк? Ты можешь гарантировать, что он не бешеный? Нет. Поэтому бери противостолбнячную сыворотки и делай себе прививку до укуса, а не после укуса. И положи в карман пару шприц-тюбиков промедола (болеутоляющее средство при травмах и различных заболеваниях, сопровождающихся болевыми ощущениями, при подготовке к операциям и в послеоперационном периоде и т. п. Весьма эффективен при язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, стенокардии, инфаркте миокарда, кишечных, печёночных и почечных коликах, дискинетических запорах и других заболеваниях, при которых болевой синдром связан со спазмами гладкой мускулатуры внутренних органов и кровеносных сосудов). Кто его знает, как пройдёт битва.

Я вышел на улицу, что явилось полной неожиданностью для волков, прочно обосновавшихся вдоль стен моего жилища. Автоматная очередь вправо, влево, визг и вой раненных животных, бросок гранаты в ячейку управления, лежавшую в тени дерева, взрыв, нападение на меня сзади, штыковая атака, схватка врукопашную с вожаком, нож в его шее и агония прямо в руках. Я встал весь окровавленный и стая замерла. Наконец, кто-то из самых малодушных взвизгнул и вся стая, охваченная паникой, понеслась врассыпную.

– Что, взяли? – спросил я поверженных врагов, лежащих тут и там. – Не выйдет. Как это там у нас? Кто к нам с клыком придёт, тот от клыка и погибнет.

Полный сил и отваги я вернулся в свой дом. Обе собаки бросились лизать мои ботинки, а кот испуганно жался в стороне. Я попил воды и лёг на кровать отдохнуть. Не прошло и минуты, как я провалился в чёрную пропасть и снова встал на ровную поверхность, не зная, куда мне идти. Хотя, я знал, что впереди будет яркий свет и меня встретит моя семья и все вернувшиеся люди, чтобы поблагодарить за избавление от серой чумы.

Так оно и получилось. Белый свет хлынул внезапно, обдав меня с ног до головы блестящими брызгами, летящими в небо как фейерверки победного салюта. Я стоял на огромной трибуне совершенно один, а внизу были миллиарды вернувшихся людей и их ропот был похож на мирное журчание океана, переливающегося в лучах солнечного света.

Старейшина вернувшихся людей подошёл к микрофону и стал читать указ о назначении меня почётным гражданином планеты Земля и установке мне памятников в каждом городе в каждой стране, а сегодняшний день объявляется Всепланетным праздником и будет называться «Северцев день».

Я расчувствовался и заплакал, слезы потекли по моим щёкам, но они стали какими-то жгучими и каждая слеза причиняла боль, как будто порезанное место мажут йодом или зелёнкой.

Я хотел вытереть слезы, но мои руки не слушались, они как бы у меня и были, но ни одна рука не действовала. А шум народа все усиливался и усиливался, превращаясь то в рокот шторам, то в раскаты грома. И гром грянул. Прямо надо мной и молния ослепила меня сквозь закрытые глаза.

Я с трудом приоткрыл глаза и ничего не увидел, кроме всполохов молнии в одном из окон. Я лежал на спине и обе мои руки были подо мной. Как это я умудрился так лечь? Шевеление тела вызвало прилив крови к конечностям, то есть к рукам и миллионы острых иголок вонзились в каждую клетку их мышечной ткани. Хотелось кричать, но голоса во рту не было.